Беседы о Высоцком - Анатолий Кулагин

Так, герои «Марша аквалангистов» (1968) не опускают рук даже после того, как их товарищ погибает под водой:

Мы плачем – пускай мы мужчины:Застрял он в пещере кораллов, —Как истинный рыцарь пучины,Он умер с открытым забралом.

Пусть рок оказался живучей, —Он сделал что мог и что должен.Победу отпраздновал случай, —Ну что же, мы завтра продолжим!

А герои «Марша шахтёров» (1970/71) тонко и точно обыгрывают девиз «Вперёд и вверх» применительно к своей профессии, тоже «глубинной» и тоже требующей огромного напряжения и мужества:

Не бойся заблудиться в темнотеИ захлебнуться пылью – не один ты!Вперёд и вниз! Мы будем на щите —Мы сами рыли эти лабиринты!

Между тем, Высоцкий пишет ролевые песни и комедийного звучания: опыт иронико-пародийного творчества первых лет не пропал, пригодился на новом витке поэтического развития. И хотя они всегда по-настоящему смешны, в них обязательно есть нечто серьёзное, то, что сам автор называл «вторым дном».

Вот, например, песня «Поездка в город» (1969), написанная от лица простачка-провинциала (в прозе такое повествование называют сказ – вспомним хотя бы гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки»). Многочисленная родня снарядила его как «самого непьющего из всех мужиков» в столицу за товарами. Здесь поэт уже одним только выбором темы сразу попадает в больное место тогдашней жизни. На протяжении шестидесятых – восьмидесятых годов в стране всё больше и больше ощущался дефицит абсолютно всего – от мебели до мыла, которое в конце концов тоже исчезло с прилавков. Виной тому была «плановая» советская экономика с её жёсткой централизацией: цены на все товары устанавливал не рыночный спрос, а чиновники в высоких столичных кабинетах. Официальные цены были искусственно занижены (провозглашался рост благосостояния!), и в стране образовался негласный «чёрный рынок». Скажем, сборник стихов Ахматовой, на котором стояла государственная цена 70 копеек, вы могли купить у какого-нибудь «книжного жучка» (власть именовала их спекулянтами и боролась с ними) за… 50 рублей. Это половина тогдашней зарплаты начинающего учителя.

И вот, как многие и многие жители близлежащих областей, наш герой отправляется за товарами в Москву. Перечень вещей, которые он должен купить, комичен сам по себе, ибо покупать надо «что попадётся». В перенапрягшемся же сознании мужичка всё вообще перепуталось:

Растворимой мне махры,               зять – подохнет без икры,Тестю, мол, даёшь духи для опохмелки!Двум невесткам – всё равно,               мужу сестрину – вино,Ну а мне – вот это жёлтое в тарелке!

Но если бы дело было только в высмеивании дефицита, то у Высоцкого получился бы поверхностный стихотворный фельетон. А здесь ощущается опора на фольклорное сознание. Ведь герой не просто едет в столицу – он ощущает себя чуть ли не разведчиком в тылу врага – то есть в чужом, враждебном, полном опасностей мире. Подобно сказочному персонажу, он должен одолеть все препятствия и вернуться с драгоценной добычей («Мне хоть чё – хоть чёрта в ступе – привези!» – будет напутствовать жена героя написанной Высоцким пять лет спустя песни «Инструкция перед поездкой за рубеж…»). Герой даже пользуется военной лексикой:

Я ранен, контужен – я малость боюсьЗабыть, что кому по порядку, —Я список вещей заучил наизусть,А деньги зашил за подкладку.

И как закономерно, что попадает он в валютный магазин «Берёзка». Такие магазины существовали в крупных городах; торговля в них велась не на рубли, а на валютные чеки, которые выдавались советским гражданам, поработавшим за границей. Настоящую иностранную валюту власть им не доверяла. (Иностранцы же расплачивались в»Берёзке», конечно, валютой.) В «Берёзке» выбор товаров был куда богаче, чем в обычных магазинах. Но обрадовавшийся было увиденному изобилию герой никак не может понять, почему он, совершивший прямо-таки «подвиг разведчика» (название популярного фильма послевоенных лет), не может ничего здесь купить: «…Зачем я тогда проливал свою кровь, // Зачем ел тот список на восемь листов, // Зачем мне рубли за подкладкой?!» И этим, вроде бы комичным, отчаянием героя так много сказано об истинной «цене» жизни обыкновенного человека в стране, где, если верить бравурному советскому маршу, «человек проходит как хозяин необъятной Родины своей…»

А вот другой – внешне тоже как будто чисто фельетонный – сюжет: песня «Милицейский протокол» (1971). Подгулявший забулдыга даёт показания в отделении милиции и неожиданно «ловит на слове» лживую советскую идеологию, даже «соглашается» с ней – ему это на руку:

Конец ознакомительного фрагмента.